ДЕНЬ КРАСНОГО ПОДАРКА

-А ты Василь Иваныч, с коих пор в Красной Армии состоишь? - спросил у Чапая Петька, за утренним чаепитием, где-то около часу дня.

-Изначально! - ответил, как отрубил, Чапай, при этом прикусил сахару и дунул на блюдце.

-Я энто к тому, - продолжал Петька, заглядывая Чапаю в рот, прямо на сахар, - что Фурманову прокламацию из центру доставили о праздновании годовщины Красной Армии. Навроде День Красного подарка! 

-Ды ну,- оторвался Василий Иванович от блюдца, - и шо ж это за подарок? Ты шпиёнил за комиссаром? Прокламации секретные читал? Откудава ты, подлец, грамоты научен?

-Ниче я не читал, - обиделся Петька, проглатывая собравшуюся во рту как-бы сладкую слюну, - случайно я мимо окна егойного прошелся пару разов, потому как Анка в комиссарском кабинете мелькала.

-Анка?!- поперхнулся Чапай и строго положил сахарный камень на стол. Петька сразу же оторвал свои глаза ото рта Чапая и перевел взгляд тупо на сахар.

-И чегой-то Анка тамачи забыла?

-Вот и я так же подумал, Василь Иваныч, чегой-то там может быть делов у Анки с комиссаром?!

-И чегой-то? - Чапай потянул руку к кобуре, ловко ее расстегнул, и по его усам стало ясно, что чай уже никто пить не будет.

-А слышал я так, что комиссар говорит шепотом «вот, Анюта, назавтре День Красного подарка в честь годовщины  Красной Армии, каждый крестьянин, рабочий, а тем более всякая баба должна красноармейцу подарок преподнести слаще сахару всяческого» - И Петька снова проглотил слюну.

-И чего Анка? - Василий Иваныч стал белым и перекошенным, точно тебе сахарный камень. А рука уже вытянула револьвер.

-Чего Анка? Ломаться стала как завсегда! Не ври, мол, комиссар, нету такого дня, чтобы слаще, чем есть дарить. А комиссар тут и показывает в ейную морду бумагу и говорит: «тута постановление вцик ир-ка-ка». 

Петька, не отрывая взгляда от сахара, добавил:

-И ишо в окне свет погас, и я ужо ничего не слыхал...

-Ах, ты вцик! Ах, ты  ир-ка-ка! - Вскочил из-за стола Чапай, перевернул блюдце на пол, и помчался в резиденцию Фурманова. Петька тут же схватил сахар и забил его за щеку. Ибо верно подмечено у красноармейцев, что слаще сахара есть только сахар.